Юки Кано мало думает о женщинах и собственных вкусовых предпочтениях.
По обыкновению ему просто все равно – блондинка или брюнетка, шатенка или рыжая; тощая, как доска или мягкая, как сахарная вата. Совесть его не мучает.

В его голове крутятся шестеренки планов захвата и атак, рука без устали рубит и режет, то и дело чакра подходит к концу и он, уставший, валится без сил. Сны его не мучают тоже.

Свои животные порывы он забивает гвоздями, чтобы не отвлекали от насущного, но, порой, физиология берет верх и он, просыпаясь по утрам в узкой своей кровати, похожей на гроб, оттягивает резинку трусов, наблюдая, как на эрегированном члене проступает одна единственная мутная капля. И чертыхается зло.

Продажные женщины с радостью высосут из него все. И деньги тоже, чтобы не отягощали его кошелек. Они все одинаковые, а потому, когда он спит с ними, то представляет себе других. Так, любопытства ради, развлечения для.

Худосочную и тонкую Аи, потому что она похожа на юную легкокостную госпожу, и когда в нее входишь, то она попискивает от выдуманной боли, изображая невинную девственницу. Она лежит, по обыкновению, распластавшись под ним, и зовет, пока не потеряет голос.

Дикую и дерзкую Ритсуко, потому что перед ней не стоит объясняться в чем-то подобном. Это будет короткое оздоровительное мероприятия, удобное им обоим. Чувственно, но без лишних ласк, будто бы боясь привыкнуть друг к другу.

Быть может, он думает о ком-то еще, но имена и лица в момент кульминации смазываются, превращаясь в какой-то единый собирательный образ, в абсолютную точку, после которой Юки Кано отпускает. Физиология победила, но ему, в целом, уже все равно.

В его голове есть цель, как единая константа, и он ее преследует.