Получив ответ от Распорядителя, Акугетсу воссоединился со своей командой, после чего троица направилась вглубь Тоусо в сопровождении Бабачи. Киэби поведала напарникам о странном предостережении, которое она получила от какого-то бродяги, но сам Хозуки на данный момент особого значения этому не предал, в уме делая акцент на информацию о культах Огня и Воды. Последний, почти наверняка, и был той самой целью, ради которой его и двух куноичи послали в эти края, однако информации о нём у Шинкая пока что было ничтожно мало и делать поспешные выводы юноша не собирался.

Прикидывая варианты того, где бы им раздобыть больше данных о культе Воды, потомок Генгетсу на мгновение вспомнил и о другой проблеме - Бабачи. Избавиться от надзирателя можно было разными способами, ряд из которых уже был на уме у юноши, но прыткая Томоэ опередила Акугетсу и решила справиться с этой задачей сама. Поверив в напарницу, останавливать её Шинкай не стал, и вера его по итогу оказалась не напрасной: девушка успешно скинула хвост и избавила группу от наблюдателя.

По указке Киэби, которая подслушала разговор Распорядителя и Бабачи, троица решила посетить так удачно попавшийся им на глаза постоялый двор. Строгие ограничения по времени намекали Хозуки на то, что отдых сейчас - непозволительная роскошь для троицы из Тумана, но, с другой стороны, других вариантов они на данный момент не имели. Прежде чем двигаться дальше им нужно было узнать больше о культе от местных жителей, а сделать это ночью, очевидно, было проблематично, поэтому вся группа единогласно согласилась отдохнуть до утра и уже потом продолжать выполнять задание.

К рассвету троицу неожиданно пригласили пройти в основной зал. Ранее выдвинутое хозяйкой требование не покидать помещение для ночлега изначально несколько насторожило Акугетсу, но теперь, следуя по коридору к дальней двери и слыша то, что просходило в соседних номерах, юноша собрал все детали головоломки воедино: вместо постоялого двора он и его напарницы попали в самый настоящий публичный дом - судя по всему, слух Киэби был не таким уж хорошим. Вспомнив то, что они сказали стражнице на входе и то, как с ними потом обращались, Хозуки не составило труда представить картину, которая могла ожидать его за закрытой дверью.

По пути в комнату "удовольствий" Хошигаки решила перехватить эстафету у Томоэ и проявить свою любознательность, ловко скользнув на второй этаж, на что Акугетсу ответил лишь неодобрительным взглядом: остановить девушку он не успел, ибо отвлёкся на молчаливую Юки, дёргавшую его за рукав, а по сему ему не оставалось ничего другого, кроме как обречённо вздохнуть и открыть дверь, на которую показывала Томоэ. Похоже, там ему придётся отдуваться за двоих - на какие только жертвы не пойдёшь ради своей родной деревни и страны...

За закрытыми дверями Акугетсу ожидал увидеть что угодно, но только не это.

Нет, его нисколько не поразила сама хозяйка борделя, пускай он и не мог отрицать необычную двойственность её специфической внешности, которая одновременно и притягивала, и отталкивала сторонние взгляды, и уже тем более он не был удивлён десятку рабочих лошадок Мамы Луо, среди которых были как женщины, так и мужчины - удовольствие на любой вкус и цвет, эффектно поданное взмахом властной руки беловолосой дамы. Причиной, по которой Хозуки слегка оторопел, являлись девочки, которые сидели по правую руку от Луо - совсем малютки, по внешнему виду которых Шинкай мог предположить, что даже самой старшей из них было не более десяти лет. О том, что они делали в подобном месте, юноша и думать не желал, но, к своему крайнему недовольству, ничего не мог поделать с собственным воображением.

Какого...

Переключив своё внимание с девочек на хозяйку борделя, юноша выслушал приветствие и предложения женщины. Выражение его лица было стоическим, словно ему было всё равно, но взгляд... взгляд  Акугетсу говорил совершенно о другом. Хозуки понимал, что нормы морали в подобных местах были довольно низкими, но дети - для него это уже совсем перебор. Хорошо поставленная речь, манеры и игривые взгляды хозяйки не могли обмануть Шинкая: он ясно видел, что перед ним сидел самый настоящий хищник. Сам же юноша был зверем другого рода. Он не охотился на травоядных, его добычей были другие хищники - такие, как, например, Мама Луо. Однако тут возникала проблема: Хозуки находился в другой стране, на тайном задании, ограниченный строгими временными рамками, и любое его вмешательство в подобные вещи могло дорого стоить ему, его напарницам и успеху их миссии. Неразрешимая диллема - противоборство двух крайностей внутри Акугетсу мешало ему сделать конкретный выбор. Главным вопросом являлось то, какая сторона юноши в итоге победит: сдержанный и беспристрастный профессионал своего дела или же душа, в чьём сердце всегда есть место для человечности? Долг или эмоции? Безразличие или сострадание? И пристальный взгляд одной из сироток, полный надежды, выбор его нисколько не облегчал.

А пока Хозуки решал, что ему делать, Юки внезапно проявила инициативу и первой "заговорила" с Мамой Луо, в свойственной ей уникальной манере. Увы, сам Акугетсу не мог пока знать что именно Томоэ написала на листке бумаги, и заранее они между собой ничего не обговаривали, однако ждать ответа женщины, каким бы он ни был, он не стал.

- А это... - Шинкай обратился к хозяйке борделя, указав пальцем на маленьких девочек, - Те самые верные спутники или "нечто иное"? И о какой конкретно щедрости шла речь?

"Значит члены культа скрываются где-то вне городов и населенных пунктов." Подметила для себя Юки. Она была уверена, что слушавший хозяйку плотских утех напарник сделал примерно такой же вывод. Пока девочка размышляла над словами, мама Луо вновь хлопнула в ладоши и тут же словно ожидая ее сигнала открылись двери, с подвешенным вниз головой несчастным человеком. Создавалось впечатление, что хозяйка борделя любит такую эпатажность, удивляя двух шиноби Тумана снова и снова.

Томоэ же отнюдь не нравилось такое отношение к простым людям. Пусть она и была шиноби, доброта в ее сердце не давала ей спокойно смотреть на то, как мычит и мучается подвешенный за ноги человек. Луо же продолжала, довольно бессердечно озвучивать цены и номера лотов. Молчунья же в данный момент разрывалась от разных желаний. С одной стороны ей хотелось поскорее уйти отсюда и продолжить миссию. С другой, теперь после того, что она здесь увидела, в ней заиграло непреодолимое желание помочь этим людям. И должнику истязаемому физически и маленькой девочке, чья будущая судьба была не сулила для нее ничего хорошего. С детства расти в борделе и потом стать его работницей. "Ужас."

Юки сделала пару шагов в сторону напарника и когда сблизилась с ним достаточно, чтобы установить "диалог", начала жестикулировать. Она ткнула пальцами в обоих предложенных Луо людей, после чего указательный, средний и большой пальцы руки стали тереться друг о друга, намекая на плату, в конце же она вопросительно приподняла брови. Молчунья как бы предлагала выкупить обоих предложенных хозяйкой людей, чтобы облегчить их страдания. Тем более, что даже если у них не хватит денег, хозяйка предложила выкупить их в долг. Молчунья жалобно посмотрела на своего напарника. Она понимала, что он может не согласиться с девочкой по другим логическим причинам, о которых она в данный момент не думала. Должник хоть мужчина взрослый, найдет как себя прокормить, обеспечить и защитить. А девчонка? Она же совсем юная, о ней нужно будет как-то позаботиться...

Заметив разочарованный взгляд Мамы Луо при прочтении бумаги, которую ей передала Томоэ, Акугетсу уже мог догадаться, что написанное его напарницей чем-то не угодило хозяйке борделя. Последующий же ответ Луо позволил юноше понять, какой именно вопрос задала молчаливая Юки, и он был вполне удовлетворён им, так как собирался задать его сам. Единственной загадкой для Хозуки оставалась причина, по которой беловолосой женщине не понравился подобный интерес парочки к культу Воды. Впрочем, Шинкай допускал и возможность того, что это было далеко не всё, о чём писала Томоэ, но, так или иначе, никаких дальнейших пояснений хозяйка не дала, сразу же перейдя к интересующему её делу.

После демонстративного хлопка, двери за Мамой Луо внезапно распахнулись и паре шиноби был представлен человек, подвешенный за ноги, словно какой-то кусок мяса. По истерзанному виду бедолаги Хозуки мог догадаться, что его пытали, и последующие комментарии хозяйки борделя прояснили почему. Вторым же товаром оказалась та самая девочка, которая с надеждой смотрела на Акугетсу. Заверения Луо о том, что ребёнка не трогали, немного порадовали Шинкая, однако в целом это не меняло ситуацию. Бордель оказался не совсем храмом платной любви, а скорее неким криминальным притоном во главе с женщиной, чью театральность юноша считал излишне напыщенной и местами даже неуместной, даже несмотря на то, чем она занималась. Здесь торговали не только телами, но и целыми жизнями. Не то чтобы торговля людьми в контрабандистском порту была неожиданностью для Хозуки, но встретиться с ней именно в таком заведении он ожидал меньше всего, не говоря уже о ситуации с детьми.

Каждый товар был представлен Луо в виде лота, что Шинкай посчитал странным: по всей видимости хозяйка считала это каким-то аукционом, а Томоэ и Акугетсу - конкурентами, ну или женщина банально использовала подобное слово для красоты, не заботясь о его значении. После оглашения всех лотов и цен на них, молодая Юки приблизилась к напарнику и попыталась жестами уговорить его купить должника и девочку. В ответ на жалобный взгляд куноичи Хозуки обречённо вздохнул, после чего оттопырил мизинец и большой палец, потом сомкнул большой и безымянный, и так жест за жестом сообщил напарнице печальную новость - "у нас нет такой возможности". Языку жестов его обучили в АНБУ, хотя там этот навык использовали в основном для коммуникации в бою или при каких-либо диверсионно-разведывательных операциях, а не для простого общения в ситуациях, подобной этой. Томоэ, разумеется, этого не знала, и именно поэтому Акугетсу ответил ей жестами, а не словами, дабы в будущем куноичи имела это ввиду.

- Это очень интересные лоты, госпожа Луо, - обратился к хозяйке борделя Акугетсу, - Однако, боюсь ни мне, ни моим спутницам подобные цены не по карманам. Брать же у вас в долг, зная, что мы не сможем вовремя выплатить подобную сумму, было бы глупо, поэтому нам придётся отказаться от обоих предложений. Мне искренне жаль, что мы зря потратили ваше драгоценное время, и я приношу вам, от лица себя и своих спутниц, глубочайшие извинения, - Хозуки слегка склонил голову в знак уважения, - Мы благодарим вас за столь хороший приём, а также подсказку о том, где разузнать о Культе Воды, и, если не возражаете, покинем ваше заведение.

На самом деле ни деньги, ни какие-либо угрозы какой-то местной криминальной фигуры не были реальной проблемой для Шинкая. Всё дело было именно в миссии и конкретных обстоятельствах, из-за которых он и его группа банально не могли сейчас себе позволить выкупать или каким-либо иным образом освобождать этих людей, сколь сильными бы ни были их жалость и сочуствие к ним. Акугетсу получил от Луо нужную информацию и рисковать, принимая нелогичные и откровенно безответственные решения на основе эмоций было для него непозволительной роскошью. Вопрос в том, согласятся ли с ним Юки и Хошигаки? Если нет, то это может стать большой проблемой для всей троицы.

Ответ Акугецу был прискорбным. Она не поняла, что означает его жест, но отлично поняла передаваемый смысл послания по его вздоху. Так обычно вздыхали перед тем как отказать или сообщить какую-то печальную новость. Юки опечалилась, и молча слушала ответ Хозуки хозяйке заведения. Опустив взгляд в пол и лишь изредка поглядывая на детей. Ответ парня, как и до этого ее собственный вновь разочаровали хозяйку и та снова хлопнула, топнула и вся эта вакханалия и аукцион стали резко сворачиваться прямо у них на глазах. У всего есть только экономический интерес, и так как ниндзя Тумана его не представляли, и даже за информацию не платили, не стоило перед ними продолжать все эти сценки.

После чего мама Луо обратилась уже к ней. Поняв, что на парня не так хорошо действует жалость и сочувствие, она попыталась надавить на более морально слабого из их дуэта. Как бы Томоэ не старалась прислушиваться к логике и строгому расчету, ее слова все равно осели у нее в голове, погрузив в небольшие самокопания. Слова и жесты Акугецу, которые она с трудом считывала, и понимала (все же она привыкла больше слушать своих собеседников, чем смотреть на то, как они пытаются "говорить" без слов), так же кружили в ее мыслях. Главный смысл до нее дошел, нельзя думать, что выкупив ее из борделя, ты кардинально изменишь судьбу человека, нужно помочь ему адаптироваться в этом мире, дать ему возможность социализироваться и встать на ноги. Всего этого они втроем сейчас сделать для этой девочки не могли. Но могли позже.

Миссия была прежде всего, но никто же не запрещает им вернуться за ней, когда они закончат с делами. Молчунья была благодарна словам напарника, которые намекнули ей на правильный выбор, но при этом дали понять, что не запрещает ей как-либо действовать. Отбросив все раздумья, Юки окинула взглядом девочку, имя которой она даже не знала, Акугецу и Луо и бодро и уверенно зашагала в сторону подопечного мамы Луо который держал какую-то бумажку. Выбор был сделан. Оказавшись у стола она написала подчиненному несколько условий, который он должен был передать своей хозяйке. Первое. Юки обязалась вернуться и забрать ее в скором времени, мама Луо должна была содержать ее в тепле и достатке до ее возвращения. Второе. Сирота освобождалась от каких-либо работ которые она выполняла в этом доме, на время ее содержания здесь. Томоэ не хотелось, чтобы хозяйка получившая так много денег за чужую жизнь и судьбу, продолжала получать преференции или прибыль от труда сироты. Юки было наплевать на то, что Луо за пару минут увеличила цену в полтора раза. Если бы она озвучила цену в триста тысяч, куноичи заплатила бы и ее. Суть была не в деньгах (которых она еще не заработала), а в том, чтобы сделать доброе дело.